Младшую сестру Натальи Водяновой, страдающую аутизмом, вместе с няней выгнали из кафе Нижнего Новгорода.
Но вот о чем почему-то молчат?
В истории с сестрой Водяновой что-то не чисто.
Как выяснилось, больная девочка Оксана зашла за барную стойку. Повар и официантка испугались и стали кричать, чтобы она оттуда вышла. Она не захотела уходить, стала плакать и биться головой о стену. Тогда их стали выгонять, чтобы они не распугали других клиентов. Я считаю, что тихого больного человека с особенностями развития никто не имеет права выгонять из кафе за некрасивый или пугающий вид, - это дискриминация. Но права инвалидов заканчиваются ровно в том месте, когда они начинают ущемлять права здоровых людей, то есть, НАЛОГОПЛАТЕЛЬЩИКОВ, за чей счет инвалид и существует. Я бы, на месте владельца кафе, увидев, что женщине с больным ребенком не хватает денег на чай, предложила бы им чайничек бесплатно. Но если бы больной ребенок стал нарушать покой других людей, встал бы за стойку бара, стал бы рыдать и биться головой об оборудование, выгнала бы немедленно.
ДЕЛО БЫЛО В 1990 ГОДУ.
Партия КПСС во главе с минеральным секретарем Горбачевым (всем известный Мишка Меченый) твердо и уверенно вела могучий Советский Союз к развалу и гибели - полки всех магазинов были совершенно голыми, народ изнемогал в гигантских километровых очередях за водкой по талонам, за маслом, за сахаром, за крупами, за спичками, за мылом. Без талонов тогда продавали только хлеб (три булки в одни руки - как при Никите Соломоновиче Хрущеве незадолго до его свержения в октябре 1964 года своими соратниками) и молоко в больших желтых железных бочках, что стояли посредине улицы. Но там очереди были еще длиннее, чем за водкой!
После увольнения из вооруженных сил я работал старшим инженером-электроником в одной очень солидной конторе. И надо же такому случиться - в аккурат накануне всеми любимого и широко отмечаемого мужского профессионального праздника (23 февраля - День Советской армии) вышел из строя новый дисковод. Надо было срочно кому-то из коллектива нашего вычислительного центра ехать в Смоленск на сверхсекретный завод "Искра". Там болгары (они тогда производили и ремонтировали по лицензии знаменитые дисководы "Винчестер")должны были или отремонтировать прибор, или заменить его на новый.
А так как цены на рынке росли ежемесячно (повторяю - все продукты в магазинах продавались только по талонам или карточкам, как в 1941-1945), а зарплата инженерам не повышалась с андроповских времен, то трудовая дисциплина за последний год упала в коллективе до уровня 1918 года - опоздания сотрудников на работу стали массовыми, а саму работу делали кое-как - никто и шага лишнего не хотел сделать без письменного приказа начальника центра, вдобавок к этому участились случаи хамского отношения к заказчикам, дело иногда доходило до мата и даже угроз мордобоя. И случилось наконец-то самое страшное - начались акты тайного вредительства и диверсий (то кто-то в ночную смену отвертку воткнет в блок питания, то кто-то украдет электронную плату в шкафах управления).
Все разговоры в коллективе текли в привычном направлении - мужики хвастались своими именитыми предками - все вдруг оказались сплошь столбовыми дворянами и потомственными казаками, все с пеной у рта доказывали друг другу, что их род идет чуть ли не от самого Ивана Грозного и тут же показывали новую казачью форму (сшитую на заказ в расплодившихся как грибы после дождя многочисленных кооперативах) и царские дедушкины награды (алюминиевые медали и кресты, изготовленные на прошлой неделе местными умельцами-армянами в штамповочном цехе завода газовой аппаратуры), а бабы листали многочисленные бульварные перестроечные журналы и газетенки,выискивая страну, где советских людей примут без вороха документов!
Все понимали, что СССР доживает последние месяцы и потому все старались (или делали вид) покинуть обреченную на заклание бывшую мировую державу. Германия, Америка и Израиль отпадали сразу - туда поток страждущих исчислялся сотнями тысяч в месяц, так что без надежного и верного документального доказательства своего еврейского или немецкого происхождения об этих "землях обетованных" рядовым советским инженерам нечего было и думать. Поэтому у всех на слуху были Канада, Австралия, Аргентина!
С плохо скрытой завистью передавали рассказы из отдела труда и зарплаты или проектно-конструкторского отдела о той или иной семейке, чей дедушка пропал без вести в белоснежных полях под Москвой в роковом сорок первом, а на самом деле он оказался в немецком плену и после окончания войны благополучно осел в Австралии. И вот теперь, в период гласности и перестройки, он решил о себе напомнить - его многочисленные дети и внуки в новой зарубежной семье прислали приглашение своим голодающим советским родственникам - дедушка перед отходом в мир иной решил повидаться с первой женой и своими детьми и внуками и очистить свою грешную душу!
Более того, наряду с приглашением дальние австралийские родственники прислали даже деньги на перелет, чтобы советские граждане могли приехать туда, пожить пару-тройку месяцев, а потом решать - стоить ли им возвращаться в голодную родную страну или все же остаться в семейном трехэтажном домике бывшего родителя...
Естественно, в атмосфере всеобщего ожидания перемен в родной обреченной стране и новой счастливой жизни за кордоном (главный оппозиционер первый секретарь Москвы - пьяный ЕЛЬЦИН на боевой танк еще не взобрался, но уже щедро раздавал обещания типа "люди добрые, потерпите всего несколько месяцев, и все наладится, а если нет - то я лягу на рэльсы!") никто из сотрудников не захотел ехать в какой-то Смоленск!
Вот если бы в Ригу или Вильнюс!
С десяток сотрудников вычислительного центра (естественно, из числа руководящих товарищей или активистов) бывали там почти каждый год - кто в командировке (две-три недели), кто на курсах повышения квалификации (два-три месяца), а кто и по путевке профсоюза. И каждый раз они привозили горы импортного барахла, мешки вкусной жратвы и массу впечатлений! И с детским восторгом рассказывали товарищам и коллегам часами о пережитом...
Партия сделала ИЗ бывших отсталых ОКРАИН "витрины социализма" - национальные республики Латвия, Литва, Эстония, Украина и Грузия процветали до самого распада СССР в 1991: масло, сыр и колбаса там продавались БЕЗ ТАЛОНОВ и без очередей! Очереди там создавали только приезжие - "голодные москали"...
И так как все сотрудники наотрез отказались ехать в нищий и голодный город-герой Смоленск на оборонный завод (кто принес справку о застарелом радикулите и вновь открывшемся геморрое, у кого-то жена решила рожать, а кто-то хоронил свою тринадцатую бабушку), то ехать пришлось мне. У меня не нашлось достаточных оснований и оправданий, а послать подальше руководство ("к козе в трещину" или к "быку за молоком") как безбашенные и незаменимые "специалисты с незаконченным высшим образованием" (на самом деле - один год в вечернем институте) Гена Белашов или Леха Бардыков, я не решился!
С трудом я добрался до Москвы - опоздания поездов на десять часов (в период горластой горбачевской перестройки) стали нормой (в гражданскую они опаздывали всего на два-три часа - и то лишь потому, что банда батьки Бурнаша грабила поезд), с трудом достал билет до Смоленска в общем вагоне, при этом выстоял четырехчасовую очередь вместе с кавказцами, с которыми я познакомился еще в поезде.Они бегали от одной кассы к другой, громко горланили на своем языке и постоянно совали донельзя замученным кассиршам через головы своих земляков паспорта с деньгами.
Все туалеты на вокзалах Москвы были кооперативными, то есть платными! На дверях бесплатных (государственных) туалетов висели таблички "Ремонт" или "Забилась труба". И потому туда пускали исключительно мамаш с маленькими детьми и ветеранов войны...
После шумной, заполоненной толпами кавказцев и цыган, Москвы (они были на всех вокзалах и прилегающих улицах - с огромными тюками, узлами или чемоданами),город Смоленск произвел впечатление тихого провинциального городишки.Никаких очередей, никакой суеты и спешки - родной русский город! И пирожки тут были вдвое дешевле (десять копеек против двадцати на вокзалах в Москве)и гораздо вкуснее - настоящие яблоки были в качестве начинки, а не какое-то непонятное месиво типа позапрошлогоднего забродившего варенья.
С вокзала я сразу же отправился в областное управление коммунального хозяйства, а потом уж можно и в гостиницу идти, потому как еще в Москве главный инженер управления, он же заместитель союзно-республиканского министра (естественно, меня приняли в управлении без всякой очереди - по записке из нашего города) посоветовал мне не тянуть с этим делом - "там сейчас нашествие иностранцев" (поляков и немцев), и потому мест в гостинице может не оказаться.
Приятная, удивительно свежая для своих сорока двух лет (никто не верил, что ей за сорок, особенно из приезжих - и она демонстрировала свой паспорт) начальник отдела коммунхоза города Смоленска веселая розовощекая бабушка Алла Борисовна Пугачева (ее дочка неделю назад родила двойню!) долго не хотела меня отпускать - ей страшно интересно хотелось узнать, как там у нас на юге обстоят дела, не шалят ли лихие кавказские парни, не грабят ли проходящие поезда, скоро ли закончится вялотекущая армяно-азербайджанская война в Нагорном Карабахе, не вмешаются ли миротворцы из стран НАТО в дела разваливающегося Советского Союза и вернут ли хохлы нам Крым как незаконно подаренный придурком Хрущевым...
Она выписала мне пропуск или бронь в гостиницу, долго в знак благодарности трясла мне руку за последние новости и прогнозы ("ой, я теперь всю ночь не усну - столько свежей информации - буду думать!") и с великим сожалением проводила меня до двери, строго-настрого наказав звонить ей немедленно из любой гостиницы города, если вдруг там не окажется свободных номеров. Мы расстались, очень довольные друг другом...
Не мудрствуя лукаво, я направился в самую ближайшую (и самую лучшую) гостиницу "Смоленск". На люкс с цветным телевизором я не рассчитывал, но отдельный номер (без храпящего или того хуже - пьяного соседа) с душем мне просто обязаны были предоставить согласно предписанию и многочисленным телефонным звонкам (оказывается, ремонт дисковода решался на уровне министерства, как о том после командировки мне доложили с дрожью в голосе все мои многочисленные начальники - в нашем городе ждали приезда самого Горбачева).
Очередь в гостинице к дежурному администратору была небольшая - человек пятнадцать. После горластой, переполненной и озабоченной Москвы это была не очередь - сказка! Так что выстоять пятнадцать минут - не проблема.
Документы заполняла одна девушка - она всем мило улыбалась. Другая, чуть постарше - лет тридцати, сидела рядом и потупив глава, неуверенно отвергала приглашения солидного сорокалетнего мужчины в дорогом импортном костюме и с большими золотыми часами, размещенными у него почему-то на правой руке.
Разговаривал он очень громко, так что их переговоры слышала вся очередь. Все мужчины в очереди понимающе улыбались, а два его товарища с виноватым видом неуверенно стояли в сторонке и переминались с ноги на ногу. Переговоры, видно, уже подходили к концу, потому как администратор сказала:"Ой, коньяк и водку я не пью, а вот от красного вина и от жареной домашней курицы не откажусь!"
Две ее подружки делали вид, что ничего не слышат!
Она повернула вполоборота голову к ним и громко сказала:"Ну ладно, грех отказаться поужинать с таким приятным человеком! А коньяк мы можем моим подружкам оставить, чтоб им нескучно было до утра без меня дежурить!"
Вся мужская очередь радостно заулыбалась (молодец мужик - умеет женщин увещевать), а дежурный администратор вдруг покраснела и опустила голову. Ее подружка (лет сорока, видно, старшая в смене) еще громче и яростнее застучала костяшками счетов, однако против моего ожидания ничего не сказала своей сотруднице.
Наконец очередь дошла и до меня. Я протянул паспорт и предписание.
Девушка, мило улыбнувшись,вежливо мне отказала.
Это было так неожиданно, что я даже опешил!
Поначалу мне показалось, что я ослышался.
И потому я переспросил.
Теперь в дело вмешалась суровая старшая:"Извините, молодой человек, но у вас нет вот такой отметки! Мы селим только участников форума! По заявкам и распоряжению управления. И поэтому вам надо обратиться в другую гостиницу!"
Перспектива вечером рыскать по незнакомому городу в поисках ночлега меня не очень-то устраивала, к тому же в Москве сам начальник управления дал мне гарантии, что с моим устройством в гостиницу и с пропуском на завод не будет никаких проблем и задержек!
Я начал доказывать, что эту бумажку (предписание) подписал сам начальник управления (в Москве), в ранге замминистра, однако обе девицы только развели руками: без отметки местного руководства не имеем права селить (министр - в Москве, а начальство - рядом). Сзади меня нетерпеливо подталкивали очередные постояльцы, у которых эта отметка имелась!
Я громко возмутился:
- Что за порядки?! Черт знает что творится! Я же сюда не сам пришел! Меня сюда направила сама Алла Борисовна!
- Какая Алла Борисовна?!
- Пугачева! - Громко сказал я. И тут же повторил. - Алла Борисовна Пугачева!
- Извините, но вас нет в списках...
- Я должен быть! - Она начинала меня раздражать. - Позовите старшего администратора или хотя бы главного инженера. Именно он принимал телефонограмму и потому должен быть в курсе!
Очередь заволновалась.
- Слышь, Сама Пугачева его прислала! - Шепот за моей спиной становился все сильнее и громче. - Интересно, а что это за хрен с бугра?
- Наверно, Кузьмин!- Предположил кто-то.
- Да не, - тут же возразил ему другой, - не похож. Кузьмин молодой. А этот старше как минимум лет на пять.
- А может он опять забухал? И потому постарел? - Предположил кто-то.
Я стоял и тупо смотрел в угол.
Если сейчас не найдут главного инженера, то придется идти искать телефон-автомат и звонить начальнице этих крашеных дурочек Алле Борисовне Пугачевой. Мне не хотелось беспокоить такими пустяками занятую женщину, к тому же новоиспеченную бабушку. Однако перспектива бродить по городу тоже не вдохновляла!
Наконец, когда толпа уже окончательно созрела для публичного протеста в мой адрес, главный инженер появился. Он сказал, что принимал такую телефонограмму, но вот найти ее так и не смог.
Мое терпение лопнуло и я потребовал телефон.
Администраторы свой аппарат выставили на стойку,а сами занялись прерванными было делами. А я под присмотром главного инженера и весело подмигивающей толпы жаждущих поселиться в гостинице мужиков начал яростно накручивать диск телефона. То ли аппарат плохо работал, то ли связь была блуждающей, но мне удалось дозвониться до Аллы Борисовны только с пятого раза. Все эти мучительно долгие минуты стоящие в очереди мужики подмигивали и весело переговаривались.
Я ясно слышал только одно слово "Самозванец!"
- Алла Борисовна? - Голос ее был слышен хорошо, как будто она сидела за стеной. - Я дико извиняюсь, что тревожу вас в неурочный час, но меня не хотят селить в гостиницу. Говорят, нет отметки...
Она попросила передать трубочку дежурному администратору.
Та мгновенно пошла пятнами:
- Ну я же не знала! Алла Борисовна! Простите нас! Сейчас наплыв народа. У нас же форум. А он же не сказал, что он от вас, он на министра сослался. Простите, больше не повторится...
Она, со страхом глядя на меня, передала трубку старшей.
Та железным голосом представилась.
Потом невозмутимо выслушала монолог начальницы и сказала, как отрезала:
- Хорошо, Алла Борисовна! Я все сделаю, как вы сказали. Да, отдельный номер. На третьем этаже. Вы сюда скоро приедете? Вас ждать?
Услышав долгожданный ответ "Нет!", она с таким же невозмутимым видом взяла мои документы, проверила, спокойно положила их перед собой и отчеканила:
- Пожалуйста, идите на третий этаж. Белье в номере. Если Алла Борисовна приедут, мы вам непременно позвоним! Если у вас будут какие-то пожелания или претензии, немедленно звоните мн.! Я сама заполню карту гостя и верну вам документы. Так Алла Борисовна велела! Всего доброго!
Я взял ключ и уже собрался уходить, но тут кто-то дернул меня за рукав:
- Мужик, а ты кто? Кузьмин или Муромов?
- Нет, - отрезал я, - Петров-Водкин!
- Нет, я серьезно!
- Я тоже!
- Слышь, я вот лауреат Ленинской премии, член ЦК КПСС, а за меня Алла Борисовна почему-то не просила. И мне никто не предлагал карту заполнять...
- У вас еще все впереди!
- Нет, мужик, - мужчина не отставал, - ты мне скажи,почему она за тебя так хлопочет? Ты кто такой?
- Уважаемый, - я перебил его, - вы ошиблись: это не та Пугачева. Это начальник управления!
- Так она уже стала начальником управления? Не знал! Растут люди!Так скоро и министром станет. Надо же! А ты давно с ней знаком? А нас познакомишь, если приедет?!
- Вы ошиблись! - Я устал. Мне хотелось только одного - поскорее в кровать. - Вы все перепутали. Это не та Пугачева. И она сюда не приедет. Я сам к ней поеду. Вам все ясно? Я могу идти?
- Да ладно тебе! Чего возмущаешься? - Мужик держал меня за рукав. - Тут все свои! Сюда абы кого, а тем более с улицы, не селят. Я тут не первый год. Слышь, а кем тебе приходится Алла Борисовна?
- Хорошей знакомой! Всего доброго!
Толпа сразу расступилась, и я отправился к себе в номер...
На другой день горничные, незлобиво матерясь, с усердием терли окна и двери:
- Да девки сказали, что Сама Пугачева сюда скоро приедет.
- Да ты што!
- Они разговор слышали по телефону. А наша КРЫСА чуть со страху в обморок не упала. Представляешь?!
- Интересно,а она концерт даст или нет? Говорят, она в гостинице всегда шмон устраивает. Вон как в Ленинграде всех обматерила.
- А чего она тут забыла? К кому приезжает?
- Как к кому приезжает? Да к своему хахалю!
- А он что - у нас?!
- У тебя. На третьем этаже! Да хрен их этих знаменитостей разберет. Может не хочет светиться в Москве. Сейчас же гласность! Газетчики за ней толпой бегают. Вот у нас тут его на время и поселила...
- А че за мужик?
- Да мы его еще не видели, но администраторы говорят, что так себе мужик. Ничего такого выдающегося. В трамвае, если на ногу не наступит, то и не посмотришь! Ну, не знаю, а может у них любовь?! Бабе-то уже за сорок, пора замуж!!
Но вот о чем почему-то молчат?
В истории с сестрой Водяновой что-то не чисто.
Как выяснилось, больная девочка Оксана зашла за барную стойку. Повар и официантка испугались и стали кричать, чтобы она оттуда вышла. Она не захотела уходить, стала плакать и биться головой о стену. Тогда их стали выгонять, чтобы они не распугали других клиентов. Я считаю, что тихого больного человека с особенностями развития никто не имеет права выгонять из кафе за некрасивый или пугающий вид, - это дискриминация. Но права инвалидов заканчиваются ровно в том месте, когда они начинают ущемлять права здоровых людей, то есть, НАЛОГОПЛАТЕЛЬЩИКОВ, за чей счет инвалид и существует. Я бы, на месте владельца кафе, увидев, что женщине с больным ребенком не хватает денег на чай, предложила бы им чайничек бесплатно. Но если бы больной ребенок стал нарушать покой других людей, встал бы за стойку бара, стал бы рыдать и биться головой об оборудование, выгнала бы немедленно.
Инвалиды не имеют права причинять неудобства здоровым людям.
Физическое несовершенство не причиняет реальный вред - не нравится смотреть на больного - не смотри. Отвернись и пей свой чай. А громкие припадки, звуковой шум, дурной запах, от которых ты не отвернешься, - да, являются аргументами для того, чтобы отказать в посещении ништяка (кафе, ресторан, салон красоты это ништяк), но не являются препятствием для посещения социальных учреждений, куда громкий мешающий больной приходит по необходимости. Вот как-то так......
А если бы это тыла Алла Пугачева?
ДЕЛО БЫЛО В 1990 ГОДУ.
Партия КПСС во главе с минеральным секретарем Горбачевым (всем известный Мишка Меченый) твердо и уверенно вела могучий Советский Союз к развалу и гибели - полки всех магазинов были совершенно голыми, народ изнемогал в гигантских километровых очередях за водкой по талонам, за маслом, за сахаром, за крупами, за спичками, за мылом. Без талонов тогда продавали только хлеб (три булки в одни руки - как при Никите Соломоновиче Хрущеве незадолго до его свержения в октябре 1964 года своими соратниками) и молоко в больших желтых железных бочках, что стояли посредине улицы. Но там очереди были еще длиннее, чем за водкой!
После увольнения из вооруженных сил я работал старшим инженером-электроником в одной очень солидной конторе. И надо же такому случиться - в аккурат накануне всеми любимого и широко отмечаемого мужского профессионального праздника (23 февраля - День Советской армии) вышел из строя новый дисковод. Надо было срочно кому-то из коллектива нашего вычислительного центра ехать в Смоленск на сверхсекретный завод "Искра". Там болгары (они тогда производили и ремонтировали по лицензии знаменитые дисководы "Винчестер")должны были или отремонтировать прибор, или заменить его на новый.
А так как цены на рынке росли ежемесячно (повторяю - все продукты в магазинах продавались только по талонам или карточкам, как в 1941-1945), а зарплата инженерам не повышалась с андроповских времен, то трудовая дисциплина за последний год упала в коллективе до уровня 1918 года - опоздания сотрудников на работу стали массовыми, а саму работу делали кое-как - никто и шага лишнего не хотел сделать без письменного приказа начальника центра, вдобавок к этому участились случаи хамского отношения к заказчикам, дело иногда доходило до мата и даже угроз мордобоя. И случилось наконец-то самое страшное - начались акты тайного вредительства и диверсий (то кто-то в ночную смену отвертку воткнет в блок питания, то кто-то украдет электронную плату в шкафах управления).
Все разговоры в коллективе текли в привычном направлении - мужики хвастались своими именитыми предками - все вдруг оказались сплошь столбовыми дворянами и потомственными казаками, все с пеной у рта доказывали друг другу, что их род идет чуть ли не от самого Ивана Грозного и тут же показывали новую казачью форму (сшитую на заказ в расплодившихся как грибы после дождя многочисленных кооперативах) и царские дедушкины награды (алюминиевые медали и кресты, изготовленные на прошлой неделе местными умельцами-армянами в штамповочном цехе завода газовой аппаратуры), а бабы листали многочисленные бульварные перестроечные журналы и газетенки,выискивая страну, где советских людей примут без вороха документов!
Все понимали, что СССР доживает последние месяцы и потому все старались (или делали вид) покинуть обреченную на заклание бывшую мировую державу. Германия, Америка и Израиль отпадали сразу - туда поток страждущих исчислялся сотнями тысяч в месяц, так что без надежного и верного документального доказательства своего еврейского или немецкого происхождения об этих "землях обетованных" рядовым советским инженерам нечего было и думать. Поэтому у всех на слуху были Канада, Австралия, Аргентина!
С плохо скрытой завистью передавали рассказы из отдела труда и зарплаты или проектно-конструкторского отдела о той или иной семейке, чей дедушка пропал без вести в белоснежных полях под Москвой в роковом сорок первом, а на самом деле он оказался в немецком плену и после окончания войны благополучно осел в Австралии. И вот теперь, в период гласности и перестройки, он решил о себе напомнить - его многочисленные дети и внуки в новой зарубежной семье прислали приглашение своим голодающим советским родственникам - дедушка перед отходом в мир иной решил повидаться с первой женой и своими детьми и внуками и очистить свою грешную душу!
Более того, наряду с приглашением дальние австралийские родственники прислали даже деньги на перелет, чтобы советские граждане могли приехать туда, пожить пару-тройку месяцев, а потом решать - стоить ли им возвращаться в голодную родную страну или все же остаться в семейном трехэтажном домике бывшего родителя...
Естественно, в атмосфере всеобщего ожидания перемен в родной обреченной стране и новой счастливой жизни за кордоном (главный оппозиционер первый секретарь Москвы - пьяный ЕЛЬЦИН на боевой танк еще не взобрался, но уже щедро раздавал обещания типа "люди добрые, потерпите всего несколько месяцев, и все наладится, а если нет - то я лягу на рэльсы!") никто из сотрудников не захотел ехать в какой-то Смоленск!
Вот если бы в Ригу или Вильнюс!
С десяток сотрудников вычислительного центра (естественно, из числа руководящих товарищей или активистов) бывали там почти каждый год - кто в командировке (две-три недели), кто на курсах повышения квалификации (два-три месяца), а кто и по путевке профсоюза. И каждый раз они привозили горы импортного барахла, мешки вкусной жратвы и массу впечатлений! И с детским восторгом рассказывали товарищам и коллегам часами о пережитом...
Партия сделала ИЗ бывших отсталых ОКРАИН "витрины социализма" - национальные республики Латвия, Литва, Эстония, Украина и Грузия процветали до самого распада СССР в 1991: масло, сыр и колбаса там продавались БЕЗ ТАЛОНОВ и без очередей! Очереди там создавали только приезжие - "голодные москали"...
И так как все сотрудники наотрез отказались ехать в нищий и голодный город-герой Смоленск на оборонный завод (кто принес справку о застарелом радикулите и вновь открывшемся геморрое, у кого-то жена решила рожать, а кто-то хоронил свою тринадцатую бабушку), то ехать пришлось мне. У меня не нашлось достаточных оснований и оправданий, а послать подальше руководство ("к козе в трещину" или к "быку за молоком") как безбашенные и незаменимые "специалисты с незаконченным высшим образованием" (на самом деле - один год в вечернем институте) Гена Белашов или Леха Бардыков, я не решился!
С трудом я добрался до Москвы - опоздания поездов на десять часов (в период горластой горбачевской перестройки) стали нормой (в гражданскую они опаздывали всего на два-три часа - и то лишь потому, что банда батьки Бурнаша грабила поезд), с трудом достал билет до Смоленска в общем вагоне, при этом выстоял четырехчасовую очередь вместе с кавказцами, с которыми я познакомился еще в поезде.Они бегали от одной кассы к другой, громко горланили на своем языке и постоянно совали донельзя замученным кассиршам через головы своих земляков паспорта с деньгами.
Все туалеты на вокзалах Москвы были кооперативными, то есть платными! На дверях бесплатных (государственных) туалетов висели таблички "Ремонт" или "Забилась труба". И потому туда пускали исключительно мамаш с маленькими детьми и ветеранов войны...
После шумной, заполоненной толпами кавказцев и цыган, Москвы (они были на всех вокзалах и прилегающих улицах - с огромными тюками, узлами или чемоданами),город Смоленск произвел впечатление тихого провинциального городишки.Никаких очередей, никакой суеты и спешки - родной русский город! И пирожки тут были вдвое дешевле (десять копеек против двадцати на вокзалах в Москве)и гораздо вкуснее - настоящие яблоки были в качестве начинки, а не какое-то непонятное месиво типа позапрошлогоднего забродившего варенья.
С вокзала я сразу же отправился в областное управление коммунального хозяйства, а потом уж можно и в гостиницу идти, потому как еще в Москве главный инженер управления, он же заместитель союзно-республиканского министра (естественно, меня приняли в управлении без всякой очереди - по записке из нашего города) посоветовал мне не тянуть с этим делом - "там сейчас нашествие иностранцев" (поляков и немцев), и потому мест в гостинице может не оказаться.
Приятная, удивительно свежая для своих сорока двух лет (никто не верил, что ей за сорок, особенно из приезжих - и она демонстрировала свой паспорт) начальник отдела коммунхоза города Смоленска веселая розовощекая бабушка Алла Борисовна Пугачева (ее дочка неделю назад родила двойню!) долго не хотела меня отпускать - ей страшно интересно хотелось узнать, как там у нас на юге обстоят дела, не шалят ли лихие кавказские парни, не грабят ли проходящие поезда, скоро ли закончится вялотекущая армяно-азербайджанская война в Нагорном Карабахе, не вмешаются ли миротворцы из стран НАТО в дела разваливающегося Советского Союза и вернут ли хохлы нам Крым как незаконно подаренный придурком Хрущевым...
Она выписала мне пропуск или бронь в гостиницу, долго в знак благодарности трясла мне руку за последние новости и прогнозы ("ой, я теперь всю ночь не усну - столько свежей информации - буду думать!") и с великим сожалением проводила меня до двери, строго-настрого наказав звонить ей немедленно из любой гостиницы города, если вдруг там не окажется свободных номеров. Мы расстались, очень довольные друг другом...
Не мудрствуя лукаво, я направился в самую ближайшую (и самую лучшую) гостиницу "Смоленск". На люкс с цветным телевизором я не рассчитывал, но отдельный номер (без храпящего или того хуже - пьяного соседа) с душем мне просто обязаны были предоставить согласно предписанию и многочисленным телефонным звонкам (оказывается, ремонт дисковода решался на уровне министерства, как о том после командировки мне доложили с дрожью в голосе все мои многочисленные начальники - в нашем городе ждали приезда самого Горбачева).
Очередь в гостинице к дежурному администратору была небольшая - человек пятнадцать. После горластой, переполненной и озабоченной Москвы это была не очередь - сказка! Так что выстоять пятнадцать минут - не проблема.
Документы заполняла одна девушка - она всем мило улыбалась. Другая, чуть постарше - лет тридцати, сидела рядом и потупив глава, неуверенно отвергала приглашения солидного сорокалетнего мужчины в дорогом импортном костюме и с большими золотыми часами, размещенными у него почему-то на правой руке.
Разговаривал он очень громко, так что их переговоры слышала вся очередь. Все мужчины в очереди понимающе улыбались, а два его товарища с виноватым видом неуверенно стояли в сторонке и переминались с ноги на ногу. Переговоры, видно, уже подходили к концу, потому как администратор сказала:"Ой, коньяк и водку я не пью, а вот от красного вина и от жареной домашней курицы не откажусь!"
Две ее подружки делали вид, что ничего не слышат!
Она повернула вполоборота голову к ним и громко сказала:"Ну ладно, грех отказаться поужинать с таким приятным человеком! А коньяк мы можем моим подружкам оставить, чтоб им нескучно было до утра без меня дежурить!"
Вся мужская очередь радостно заулыбалась (молодец мужик - умеет женщин увещевать), а дежурный администратор вдруг покраснела и опустила голову. Ее подружка (лет сорока, видно, старшая в смене) еще громче и яростнее застучала костяшками счетов, однако против моего ожидания ничего не сказала своей сотруднице.
Наконец очередь дошла и до меня. Я протянул паспорт и предписание.
Девушка, мило улыбнувшись,вежливо мне отказала.
Это было так неожиданно, что я даже опешил!
Поначалу мне показалось, что я ослышался.
И потому я переспросил.
Теперь в дело вмешалась суровая старшая:"Извините, молодой человек, но у вас нет вот такой отметки! Мы селим только участников форума! По заявкам и распоряжению управления. И поэтому вам надо обратиться в другую гостиницу!"
Перспектива вечером рыскать по незнакомому городу в поисках ночлега меня не очень-то устраивала, к тому же в Москве сам начальник управления дал мне гарантии, что с моим устройством в гостиницу и с пропуском на завод не будет никаких проблем и задержек!
Я начал доказывать, что эту бумажку (предписание) подписал сам начальник управления (в Москве), в ранге замминистра, однако обе девицы только развели руками: без отметки местного руководства не имеем права селить (министр - в Москве, а начальство - рядом). Сзади меня нетерпеливо подталкивали очередные постояльцы, у которых эта отметка имелась!
Я громко возмутился:
- Что за порядки?! Черт знает что творится! Я же сюда не сам пришел! Меня сюда направила сама Алла Борисовна!
- Какая Алла Борисовна?!
- Пугачева! - Громко сказал я. И тут же повторил. - Алла Борисовна Пугачева!
- Извините, но вас нет в списках...
- Я должен быть! - Она начинала меня раздражать. - Позовите старшего администратора или хотя бы главного инженера. Именно он принимал телефонограмму и потому должен быть в курсе!
Очередь заволновалась.
- Слышь, Сама Пугачева его прислала! - Шепот за моей спиной становился все сильнее и громче. - Интересно, а что это за хрен с бугра?
- Наверно, Кузьмин!- Предположил кто-то.
- Да не, - тут же возразил ему другой, - не похож. Кузьмин молодой. А этот старше как минимум лет на пять.
- А может он опять забухал? И потому постарел? - Предположил кто-то.
Я стоял и тупо смотрел в угол.
Если сейчас не найдут главного инженера, то придется идти искать телефон-автомат и звонить начальнице этих крашеных дурочек Алле Борисовне Пугачевой. Мне не хотелось беспокоить такими пустяками занятую женщину, к тому же новоиспеченную бабушку. Однако перспектива бродить по городу тоже не вдохновляла!
Наконец, когда толпа уже окончательно созрела для публичного протеста в мой адрес, главный инженер появился. Он сказал, что принимал такую телефонограмму, но вот найти ее так и не смог.
Мое терпение лопнуло и я потребовал телефон.
Администраторы свой аппарат выставили на стойку,а сами занялись прерванными было делами. А я под присмотром главного инженера и весело подмигивающей толпы жаждущих поселиться в гостинице мужиков начал яростно накручивать диск телефона. То ли аппарат плохо работал, то ли связь была блуждающей, но мне удалось дозвониться до Аллы Борисовны только с пятого раза. Все эти мучительно долгие минуты стоящие в очереди мужики подмигивали и весело переговаривались.
Я ясно слышал только одно слово "Самозванец!"
- Алла Борисовна? - Голос ее был слышен хорошо, как будто она сидела за стеной. - Я дико извиняюсь, что тревожу вас в неурочный час, но меня не хотят селить в гостиницу. Говорят, нет отметки...
Она попросила передать трубочку дежурному администратору.
Та мгновенно пошла пятнами:
- Ну я же не знала! Алла Борисовна! Простите нас! Сейчас наплыв народа. У нас же форум. А он же не сказал, что он от вас, он на министра сослался. Простите, больше не повторится...
Она, со страхом глядя на меня, передала трубку старшей.
Та железным голосом представилась.
Потом невозмутимо выслушала монолог начальницы и сказала, как отрезала:
- Хорошо, Алла Борисовна! Я все сделаю, как вы сказали. Да, отдельный номер. На третьем этаже. Вы сюда скоро приедете? Вас ждать?
Услышав долгожданный ответ "Нет!", она с таким же невозмутимым видом взяла мои документы, проверила, спокойно положила их перед собой и отчеканила:
- Пожалуйста, идите на третий этаж. Белье в номере. Если Алла Борисовна приедут, мы вам непременно позвоним! Если у вас будут какие-то пожелания или претензии, немедленно звоните мн.! Я сама заполню карту гостя и верну вам документы. Так Алла Борисовна велела! Всего доброго!
Я взял ключ и уже собрался уходить, но тут кто-то дернул меня за рукав:
- Мужик, а ты кто? Кузьмин или Муромов?
- Нет, - отрезал я, - Петров-Водкин!
- Нет, я серьезно!
- Я тоже!
- Слышь, я вот лауреат Ленинской премии, член ЦК КПСС, а за меня Алла Борисовна почему-то не просила. И мне никто не предлагал карту заполнять...
- У вас еще все впереди!
- Нет, мужик, - мужчина не отставал, - ты мне скажи,почему она за тебя так хлопочет? Ты кто такой?
- Уважаемый, - я перебил его, - вы ошиблись: это не та Пугачева. Это начальник управления!
- Так она уже стала начальником управления? Не знал! Растут люди!Так скоро и министром станет. Надо же! А ты давно с ней знаком? А нас познакомишь, если приедет?!
- Вы ошиблись! - Я устал. Мне хотелось только одного - поскорее в кровать. - Вы все перепутали. Это не та Пугачева. И она сюда не приедет. Я сам к ней поеду. Вам все ясно? Я могу идти?
- Да ладно тебе! Чего возмущаешься? - Мужик держал меня за рукав. - Тут все свои! Сюда абы кого, а тем более с улицы, не селят. Я тут не первый год. Слышь, а кем тебе приходится Алла Борисовна?
- Хорошей знакомой! Всего доброго!
Толпа сразу расступилась, и я отправился к себе в номер...
На другой день горничные, незлобиво матерясь, с усердием терли окна и двери:
- Да девки сказали, что Сама Пугачева сюда скоро приедет.
- Да ты што!
- Они разговор слышали по телефону. А наша КРЫСА чуть со страху в обморок не упала. Представляешь?!
- Интересно,а она концерт даст или нет? Говорят, она в гостинице всегда шмон устраивает. Вон как в Ленинграде всех обматерила.
- А чего она тут забыла? К кому приезжает?
- Как к кому приезжает? Да к своему хахалю!
- А он что - у нас?!
- У тебя. На третьем этаже! Да хрен их этих знаменитостей разберет. Может не хочет светиться в Москве. Сейчас же гласность! Газетчики за ней толпой бегают. Вот у нас тут его на время и поселила...
- А че за мужик?
- Да мы его еще не видели, но администраторы говорят, что так себе мужик. Ничего такого выдающегося. В трамвае, если на ногу не наступит, то и не посмотришь! Ну, не знаю, а может у них любовь?! Бабе-то уже за сорок, пора замуж!!
Комментариев нет:
Отправить комментарий